| «Зачистка» 12 |
| В начало | livejournal | На главную |
 |
Юрий Кузин
В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. Толпа приходит в еще большее возбуждение, теперь она еще и поет, причитает, наводя священный ужас на тех, кто пришел поглазеть. В ШКОЛЬНОМ СПОРТЗАЛЕ. Мачо смотрит на белую с острыми сосками грудь Хеды и его охватывает исступление. То ли от огня, то ли от отчаяния, но он издает крик такой силы, что гул пламени меркнет по сравнению с ним. Мачо: Аааааааааааааааааааааааааа… Мачо разрывает рубаху на теле Хеды. Он жадно припадает к груди девушки, целует ее в губы, в глаза, владея каждым сантиметром ее кожи на шее, плечах, запуская пальцы в ее шелковистые волосы. Хеда принимает вызов. Она срывает с Мачо куртку, майку, устремляет к его сильным рукам свои мягкие плечи, гибкий, как у подростка стан, с торчащими лопатками, с натянутым, как струна, позвоночником. Она управляет движением его ягодиц, властно несущих его порыв в нужном им обоим направлении. В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. Грозный суфийский танец в разгаре. Толпа, бегущая вокруг школы, поднимает с земли придорожную пыль. В ШКОЛЬНОМ СПОРТЗАЛЕ. Мачо и Хеда любят друг друга. Ласки их становятся мягче, действия менее агрессивными. Они часто останавливаются, чтобы перевести дух. Мачо (отдышавшись): Ты скоро? Хеда: А ты? Мачо (по джентельменски): Могу уступить! Хеда (вежливо): Нет уж…После вас! Мачо с новыми силами берется за дело. Хеда откликается на каждый его подвиг страстным призывом. Хеда: Ну, возьми меня!…Еще!…Еще!....Возьми!... В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. Сквозь толпу, охваченную экстазом, протискиваются женщины и дети и бросают в горящий котел ящики и стулья. Кто-то принес телеграфный столб, кто-то лестницу, их постигает та же участь. В ШКОЛЬНОМ СПОРТЗАЛЕ. Мачо останавливается, чтобы отдышаться. Хеда вытирает с его лица пот, нежно целует в губы. С потолка в двух метрах от них падает горящая балка, за ней вторая. Оба смотрят на кровлю, готовую обрушиться в любую минуту. Мачо: Прости, любимая, я читаю медленно. Хеда: А я пишу с ошибками. Иногда по две ошибки в одном слове… Мачо: Ты еще можешь? Хеда: А ты? Мачо смотрит на огонь, щурясь от жара, чему-то улыбается и говорит с какой-то патетикой. Мачо: Солдаты, Хеда, могут всегда! Мачо продолжает бой с новой силой. Хеда стонет при каждом его порыве, не жалея красок для интонаций и щедро награждая любовника эпитетами. Хеда: Гордый!... Смелый!... Любимый!… В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. Танец в своем апогее. Старики, женщины, дети – все, кто пришел на зикр, вливаются в общий круговорот. В ШКОЛЬНОМ СПОРТЗАЛЕ. Мачо на вершине славы. Он то яростен, как лев, то нежен, как выдра, то свиреп, как гризли, то заботлив, как камышовый кот. Оба беззаветно отдаются друг другу. Вокруг бушует пламя. Со стен и кровли падают горящие куски дерева, но солдат и девушка не обращают на них внимания. Время замедлило свое течение. В рапиде падают каскады огня, в рапиде же придаются любви Мачо и Хеда. Еще один, быть может, самый сладкий миг, и Мачо замирает, как альпинист, озирающий мир с вершины, которую он покорил. Хеда (испуганно): Что? Тебе плохо? Максим, скажи, плохо? Мачо глубоко дышит, смотрит на Хеду как-то странно, словно боясь спугнуть мысль, смешать чувства, охватившие его в едином порыве... Мачо: Нет…Мне хорошо, милая… - шепчет он. - Ты даже представить не можешь, как мне... Ааааааааааааааааааааа... Мачо извергается. Он стонет так громко, так протяжно, что Хеда чувствует, как все ее тело содрогается от сладкой истомы. Она кричит, вслед за ним. Крыша спортзала рушится. Почерневшие от копоти столбы высятся грудой обломков над сплошной стеной огня. Э П И Л О Г Мужские губы во весь экран. Иногда в кадр попадают белые провода от датчиков, вживленных в обе щеки испытуемого. Женский голос (за кадром): Надеюсь, это все? Мужские губы: Нет... Еще один эпизод... КОЛОДЕЦ У ДОРОГИ. Из колодца, вырытого на обочине, вылезает Мачо, протягивает руку Хеде, помогает ей взобраться на бетонный бордюр. У обоих изодрана одежда, лица покрыты копотью. Мужские губы во весь экран. Женский голос (за кадром): Хэппи-энд? Мужские губы: Да... Что-то вроде этого... КОЛОДЕЦ У ДОРОГИ. Мачо и Хеда смотрят в сторону деревни, где толпа взяла в кольцо догорающие обломки. Мачо: Черт, ну и колодцы у вас...Невпролаз... Хеда: Я знаю здесь одну тропу... Мачо: А они нас не догонят? Хеда: Нет... Мачо: Ты уверена? Хеда: Мы для них теперь ветер и пыль... Пыль и ветер... А гоняться за ветром глупо... Держась за руки, Мачо и Хеда идут по горной тропе, огибающей деревню. Мужские губы во весь экран. Женский голос (за кадром): Это и есть ваш фильм? Мужские губы: Да... Осталось только его снять... Женский голос (за кадром): И когда же съемки? Мужские губы: Сьемок не будет... Достаточно того, что я рассказал его вам... Вы помогли мне избавиться от этой треклятой истории, будь она не ладна... Женский голос (за кадром): А как же камера? Микрофон? Зритель, наконец? Мужские губы: К черту! Воображение – вот моя камера, память – вот моя пленка, собеседник - вот мой зритель. И никакой цифры... Никакого Кодака... За это я ручаюсь... Будь я трижды проклят... ЗАТЕМНЕНИЕ. ТИТРЫ: Конец... Москва. С-Петербург 2007 |
