«Зачистка» 7

Юрий Кузин

ВТОРОЕ ВОСПОМИНАНИЕ ХЕДЫ. УЛИЦА ГОРОДА. ДЕНЬ.

Хеда несется по улице, сломя голову, сбивает кого-то из прохожих, поднимается, продолжает бежать.

ЛЕСТНИЦА В СТАРОМ ДОМЕ. НОЧЬ.

Хеда взбегает по лестничному маршу, с опаской поглядывает в пролет, долго не может открыть ключом дверь.

Голос Хеды (за кадром): Страх. Я боялась всего: шорохов, звонков. Боялась даже самого страха.

КОММУНАЛЬНАЯ КВАРТИРА.

Хеда входит в прихожую. Нажимает выключатель, но свет не зажигается.

Хеда (испуганно): Черт. Опять отключили.

Хеда бросает сумочку на кресло, входит в полупустую комнату, залитую мерцающим светом. Лихорадочно открывает ящики: один, другой, достает свечу, поджигает фитиль спичками.

Голос Гриши (за кадром): Не бойся. Это я вывернул пробки.

Хеда вскрикивает, роняет свечу на пол. На фоне вздымающихся занавесок, она видит темный силуэт мужчины.

Хеда (задыхаясь от ужаса): Вы-ы?

На стуле перед открытым балконом сидит Гриша, его фигура, вылепленная уличным светом, кажется вырезанной из черной бумаги.

Гриша: Я навел справки, Хеда. Это ужасно. Убийство, вагинизм…Хочешь, они откроют твои нефритовые врата?
Хеда (не понимая): Они? Кто это они?

Гриша закрывает балконную дверь.

Гриша: Твои дубли, Хеда. Или вспомогательные «Я», как называл их Морено. Сейчас поясню…Вика!?

Из-за занавески выходит обнаженная Вика, в глазах - тупая угроза.

Гриша: Она сыграет того толстяка с пивом. Кстати, что ты чувствовала, когда вспарывала ему живот?

Хеда бросается к двери, открывает ее, но в дверном проеме сталкивается с Костиком. В руке он держит горлышко от разбитой бутылки. Он так же без одежды. Весь дрожит от гнева и холода.

Гриша: Костик - он стал орудием убийства. Смотри, как ему плохо. Ненависть. Ты пропитала ею все, даже кусок стекла…

Хеда отталкивает Костика и бежит к входной двери, но там дорогу ей преграждает Сандра. Она похожа на русалку с длинными волосами.

Гриша: Сандра. Ей отведена роль фаллоса. Хоть он и каменный, но не такой черствый, как твое сердце...

Хеда в ужасе бежит по коридору, открывает дверь в ванную, но от туда выходит подросток крепкого телосложения. Лицо его изъедено оспой.

Гриша: Кстати, познакомься, это Глеб. Он любезно согла-сился сыграть твою совесть, Хеда. Больную совесть…

Хеда вскрикивает от ужаса и бежит по коридору в сторону кухни. Там стоят обнаженные девушки с каменными выражениями на лицах. У каждой в руке по ножу.

Гриша: А это женщины, которым ты помешала молиться. Несчастные. У них так и не родились дети.

Хеда, улучив момент, бьет Гришу ногой в пах и бежит к выходу.

Гриша (опомнившись): Что стоите?! Быстро за ней! Не дайте ей уйти!

Подростки бросаются вслед за Хедой. У самой двери они настигают ее, под-нимают на руки и несут в комнату. Хеда пытается вырваться, но тщетно. К группе подходит Гриша.

Гриша: Травму нужно лечить травмой, Хеда. Как говорит-ся, клин клином вышибают.

Хеда (кричит): Отпустите! Я хочу уйти! Пожалуйста!
Гриша: Это не возможно. Ты идеальный протагонист, Хеда. Когда они тебя выпотрошат, как ты того сторожа, они перестанут быть жертвами.

Гриша молча подходит к стулу, садится на него и смотрит на ожидающих команды подростков.

Гриша: Ну? Кто первый? Другого случая не будет. Может ты, Сандра?

Сандра резким движением разрывает майку Хеды, обнажив обе ее груди.

Сандра (со слезами): Ты ответишь за все, урод! Я тебе ничего не прощу, ничего!

Костик наотмашь бьет Хеду по лицу.

Костик (с тупой яростью): Молись! Молись! Молись! Молись! Молись!

Вика разрывает майку Хеды до самого живота.

Вика: Я заставлю вас страдать, подонки! - Заставлю!

Подростки наваливаются на Хеду. Гриша молча наблюдает за экзекуцией, раскачиваясь на своем стуле.

Голос Мачо (за кадром): Эй, петушня, отпустите ее!

Подростки оборачиваются. В дверном проеме, опираясь руками о косяк, стоит Мачо.

Мачо: А теперь вон отсюда! – Все! Быстро!

ЧЕЧНЯ. В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. В ДОМЕ № 12.

Контрактники врываются в дом.

Торпеда (кричит): Всем на пол! Руки! Руки за голову!

В коридоре и комнатах никого нет: ни женщин, ни детей, ни стариков.

ЧЕЧНЯ. В ВЫСОКОГОРНОМ СЕЛЕ. В ДОМЕ № 13.

Индейцы ногами вышибают дверь и входят в дом на другом конце села.

Москвич (по-русски): Русский, выходи! Хватит прятаться!

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Бугор подходит к какой-то двери, целится из автомата, прислушивается.

ВНУТРИ ДОМА № 13.

Мед и Ваха останавливаются перед запертой дверью, но не решаются войти.

НА ШКОЛЬНОЙ КУХНЕ.

Хеда в ярости. Она ударяет Мачо кулаками в грудь, одновременно чеканя слова, которые оказываются не менее тяжелыми, чем ее удары.

Хеда: Если ты, вошел в мое тело, солдат, это еще не повод за мной шпионить!
Мачо: Прости, Хеда, сам не знаю, как это получилось.

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Бугор вышибает ногой дверь, врывается в комнату… Пусто.

НА ШКОЛЬНОЙ КУХНЕ. (ПРОДОЛЖЕНИЕ).

Хеда (злобно): Завалился ко мне в душу, как себе в казарму!
Мачо: Извини, я, правда, этого не хотел.

ВНУТРИ ДОМА № 13.

Ваха и Мед, толкнув ногой дверь, входят в спальню…Никого.

НА ШКОЛЬНОЙ КУХНЕ. (ПРОДОЛЖЕНИЕ).

Мачо протягивает Хеде коробку с хлопьями.

Мачо (дружелюбно): На. Хочешь есть?

Хеда швыряет коробку на пол.

Хеда (враждебно): Я хочу, чтобы ты не шарил по мне, как по своей тумбочке.

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Контрактники собрались в пустой комнате у кинжала, воткнутого в стену. Входит Чех.

Чех (отдышавшись): Никаких признаков жизни. Словно вымерли все!

ВНУТРИ ДОМА № 13.

Индейцы расположились на кухне. Входит Ваха.

Ваха (на чеченском): Пусто... Попрятались, наверное?

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Контрактники смотрят на Бугра, тот вытаскивает кинжал из стены.

Бугор (разглядывая трофей): Ищите, не могли же они провалиться сквозь землю?!

ВНУТРИ ДОМА № 13.

Подростки ждут решения от Москвича...

Москвич (по-русски): Он здесь, солдат, я это чувствую.

НА ШКОЛЬНОЙ КУХНЕ.

Хеда берет большой круглый поднос из полированной стали и водружает его между собой и солдатом.

Мачо (с улыбкой): Что ты делаешь?
Хеда: Блок-пост.
Мачо: Зачем?
Хеда (решительно): Чтобы ты не переходил границ.
Мачо: Границы? Какая чушь! Между нами больше нет границ. Убери его!

Мачо пытается вырвать у нее поднос, но Хеда неожиданно сама выпускает его из рук, чтобы поправить прическу, глядясь в свое отражение.

Хеда (твердо): И запомни, солдат, мы теперь разные государства.

Мачо отклоняет поднос, чтобы полюбоваться на Хеду.

Мачо (заискивая): Как Китай и Америка?

Хеда закрывается от него подносом.

Хеда (злобно): Как Палестина и Израиль.

ВО ДВОРЕ ДОМА № 12.

Монах идет через широкий двор, в центре которого какой-то полунищий старик роет квадратную яму.

Монах: Зачем ты ее роешь, дед?
Старик: Чтобы тебе было удобно.
Монах: А ты шутник. Кто же так роет могилу? Копай глубже!
Старик: В старину мужчин хоронили на деревьях. Не то, что сейчас.
Монах: Ты кто?
Старик: Тот, кого ты ищешь.
Монах: Кунта-Хаджи? Он давно умер. Как святой Сергий Радонежский.
Старик: Хватит болтать, помоги лучше.

Монах прыгает в яму, берет вторую лопату.

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Бугор забирает со стола деньги, серебряные украшения и рассовывает их по карманам.

Бугор: Где Монах?
Чех (вздохнув): Кого-то разыскивает.
Хохол: Ислам принять хочет. Вот и ищет, кто бы его обратил.
Торпеда(оживившись): Свихнулся патлатый! Бля буду! Очко рвал, рвал за веру и… надорвался.

ВО ДВОРЕ ДОМА № 12.

Старик и Монах выбрасывают лопатами землю из ямы.

Монах: Узковато.
Старик: Ляжешь на правый бок, подвернешь ноги, будет в самый раз.
Монах: Значит ты не святой Кунта?
Старик: Ты ищешь Бога? Тогда тебе не нужен Кунта-Хаджи. В каждой кадирийской общине есть староста. Он проводит зикры. Священные танцы.
Монах: Зачем ты мне это говоришь?
Старик: Зикр - это как у вас молитва. Туркх с посохом бежит по внешнему краю круга. Внутри круга нельзя стоять. Никому. Ни дереву, ни птице, ни человеку – там находится тот, кого ты ищешь.

Монах перестает копать. Втыкает лопату штыком в землю.

Монах: Бог?

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Хохол беспокойно ходит по комнате. Заглядывает в окно.

Хохол: Уматывать надо, пока федералы не нагрянули.
Бугор (Торпеде): Найди Монаха.
Торпеда: Да-а? А если он шмалять начнет?
Бугор: Успокой. Только без кипеша.

ВО ДВОРЕ ДОМА № 12.

Монах сидит на краю ямы, свесив ноги. С противоположной стороны, также свесив ноги, сидит старик. Оба курят.

Старик: Я вижу, Шайтан тебя искушает.
Монах: Не-ет! Это Бог испытывает меня. Бог! Если я совершу грех, убью человека, Господь заговорит со мной. Ему больше не спрятаться, не отсидеться! Я бросил ему вызов, как Моисей Иегове. Я заставлю его шевелить губами…Заставлю!
Старик: Ты предал своего Бога! А теперь ищешь спасения у Всемогущего Аллаха, но он тебя не примет!
Монах: Почему?
Старик (ехидно): Аллах не любит тех, кто пишет слева направо.

Старик смеется сначала сдержанно, но затем все более громко и нахально.

Монах: Богохульствуешь?

Монах передергивает затвор автомата. Целится в старика.

Монах (в ярости): Отправляйся в ад, Сатана!

Он всаживает в старика полную обойму.

ВНУТРИ ДОМА № 12.

Бугор Хохол и Олигарх бросаются к окну и смотрят на двор, откуда раздается стрельба.

ВО ДВОРЕ ДОМА № 12.

Монах стоит над могилой, глядя на труп, обезображенный пулями.

Монах (говоря сам с собой): Ты допустил убийство!?

Сзади к Монаху с опаской подходит Торпеда. Он целится в него, но руки его дрожат.

Монах: Это и есть твое чудо? (задирает голову в небо) Твой Фаворский Свет?

Из дома выбегают Бугор, Хохол и Олигарх.

Монах: Почему ты молчишь, Господь? Убей меня! Накажи! Но только НЕ МОЛЧИ!

Торпеда опускает автомат, подходит к Монаху.

Торпеда: Сука, бля буду...

Монах резко оборачивается.

Монах: Что?
Торпеда: Чем тебе сука не угодила? Укусила, что ли?

Монах смотрит на Торпеду, затем на землю. Ни ямы. Ни старика. У ног лежит убитая им собака. Она вся изрешечена пулями.